Неточные совпадения
По утрам и вечерам летают они в поля
на хлебные скирды и копны; особенно любят гречу, называемую в Оренбургской губернии дикушей, и упорно продолжают посещать десятины, где она была посеяна, хотя греча давно обмолочена и остались только кучи
соломы. В конце сентября деревья начинают сильно облетать, и тетерева уже
садятся на них по утрам и вечерам. Начинается осенняя охота.
В трактовом
селе Отраде,
на постоялом дворе, ослоненном со всех сторон покрытыми
соломою сараями, было еще совсем темно.
Несмотря
на то, что,
садясь в сани, я замечаю, что перед бабушкиными окнами улица устлана
соломой и что какие-то люди в синих чуйках стоят около наших ворот, я никак не могу понять, для чего нас посылают кататься в такой неурочный час.
12 июля
на заре мятежники под предводительством Пугачева потянулись от
села Царицына по Арскому полю, двигая перед собою возы сена и
соломы, между коими везли пушки. Они быстро заняли находившиеся близ предместья кирпичные сараи, рощу и загородный дом Кудрявцева, устроили там свои батареи и сбили слабый отряд, охранявший дорогу. Он отступил, выстроясь в карре и оградясь рогатками.
Казалось ему, что в небе извивается многокрылое, гибкое тело страшной, дымно-чёрной птицы с огненным клювом. Наклонив красную, сверкающую голову к земле, Птица жадно рвёт
солому огненно-острыми зубами, грызёт дерево. Её дымное тело, играя, вьётся в чёрном небе, падает
на село, ползёт по крышам изб и снова пышно, легко вздымается кверху, не отрывая от земли пылающей красной головы, всё шире разевая яростный клюв.
Солнце
садится за лесом, луга закрываются
на ночь фатой из тумана; зеленые сосны чернеют, а там где-нибудь замелькают кресты, и встает за горой городочек, покрытый
соломой, — вот ты и вся здесь, родная картинка, а тепло
на душе каждый раз, когда про тебя вспомянется.
Устроив все хорошенько и затрусив свои следы, дощечку и веревку
на самой приваде мякиной, а около нее снегом, охотник с товарищем
садятся в шалаш, затыкают вход изнутри
соломой и, притаясь, смирно дожидаются прилета тетеревов.
И, забрав и то и другое из-под Василия Андреича, Никита зашел за спинку саней, выкопал себе там, в снегу, ямку, положил в нее
соломы и, нахлобучив шапку и закутавшись кафтаном и сверху покрывшись дерюжкой,
сел на постланную
солому, прислонясь к лубочному задку саней, защищавшему его от ветра и снега.
Сели, смотрим — деревенька наша как парчой и золотом
на серой земле вышита. Опускается за рекой могучее светило дня, жарко горят перекрытые новой
соломой крыши изб, красными огнями сверкают стёкла окон, расцветилась, разыгралась земля всеми красками осеннего наряда, и ласково-сине над нею бархатное небо. Тихо и свежо. Выступают из леса вечерние тени, косо и бесшумно ложатся
на нас и
на звонкую землю — сдвинулись мы потеснее, для тепла.
В последних числах августа, во время больших маневров, N-ский пехотный полк совершал большой, сорокаверстный переход от
села Больших Зимовец до деревни Нагорной. День стоял жаркий, палящий, томительный.
На горизонте, серебряном от тонкой далекой пыли, дрожали прозрачные волнующиеся струйки нагретого воздуха. По обеим сторонам дороги, куда только хватал глаз, тянулось все одно и то же пространство сжатых полей с торчащими
на нем желтыми колючими остатками
соломы.
Уф! (
Садится и оглядывает себя.) Нечего сказать, хороша фигура! Весь в пыли, сапоги грязные, не умыт, не чесан,
на жилетке
солома… Барынька, чего доброго, меня за разбойника приняла. (Зевает.) Немножко невежливо являться в гостиную в таком виде, ну, да ничего… я тут не гость, а кредитор, для кредиторов же костюм не писан…
В нашем доме за ставнем окна воробей свил гнездо и положил пять яичек. Мы с сестрами смотрели, как воробей по соломинке и по перышку носил за ставень и вил там гнездышко. А потом, когда он положил туда яйца, мы очень обрадовались. Воробей не стал больше прилетать с перышками и
соломой, а
сел на яйца. Другой воробей — нам сказали, что один муж, а другой жена — приносил жене червей и кормил ее.
В степной глуши,
на верховьях тихого Дона, вдали от больших дорог, городов и людных селений, стоит
село Луповицы.
Село большое, но строенье плохое в нем, как зачастую бывает в степных малолесных местах, — избы маленькие, крыты
соломой, печи топятся по-черному, тоже
соломой, везде грязь, нечистота, далеко не то, что в зажиточном привольном Поволжье. Зато
на гумнах такие скирды хлеба, каких в лесах за Волгой и не видывали.
Утраты последовали за утратами: жена моя хотя и родила еще сына, но в течение пяти лет померли у нас два старшие; дворы, купленные
на кровные деньги, полученные от князя Василья за наше детище, сгорели; в две жатвы собрали мы одну
солому; скот падал; начались стрелецкие мятежи, и я едва не лишился тогда головы за преданность мою дому Нарышкиных; воспитатель и второй отец моего сына пал в безвременье, и
село Красное, назначенное воспитаннику, отдано Гордону [Гордон Патрик (1635–1699) — шотландец по происхождению, генерал русской армии, поддерживавший Петра I в борьбе против царевны Софьи.].
После концерта проходит минута в молчании. Алексей Алексеич, вспотевший, красный, изнеможенный,
садится на подоконник и окидывает присутствующих мутным, отяжелевшим, но победным взглядом. В толпе слушателей он, к великому своему неудовольствию, усматривает диакона Авдиесова. Диакон, высокий, плотный мужчина, с красным рябым лицом и с
соломой в волосах, стоит, облокотившись о печь, и презрительно ухмыляется.
— Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, Господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, Господи Иисус Христос — помилуй и спаси нас! — заключил он, поклонился в землю, встал, вздохнул и
сел на свою
солому. — Вот так-то. Положи, Боже, камушком, подними калачиком, — проговорил он и лег, натягивая
на себя шинель.
Он сидел, как обыкновенно
садятся малороссийские крестьяне — то есть посередине телеги,
на кучке раскинутой ржаной
соломы, и курил с флегматическим спокойствием коренковую трубку излюбленного хохлацкого фасона.